"Никто никогда не возвращается"

[greenfree2002]

У Макса Фрая в Хрониках Ехо есть фраза о том, что все всегда уезжают «навсегда», – потому что в любом случае возвращаемся не мы, а кто-то другой.

Обычно это воспринимается с печалью, – поскольку образы типа «уезжает навсегда», «никогда не будет прежним» традиционно – и нередко справедливо – вызывают у нас грусть.

Но вот как раз сейчас это увиделось мне совсем по-другому, очень оптимистично.

Вот уже четвертый или пятый раз я приезжаю в Израиль, - вернее, конечно, не я, а «кто-то другой». И я ужасно радуюсь, что нет того депрессивного парня, который 15 лет назад поспешил вернуться в Украину, т.к. по натуре своей противился изменениям. Радуюсь, что нет того осторожного чудака, который 5 лет назад раздумывал, перед тем как потратить каждый шекель, потому что был совершенно не уверен в своем будущем. Радуюсь, что нет того нерешительного типа, который 2 года назад говорил «да я бы и перебрался в Израиль, только у меня там негде жить».

Я очень доволен, что те личности ушли «навсегда», и мне кажется, что от этого становится лучше не только мне, но и многим из моих окружающих.

В общем – выпьем за то, чтобы те, кто возвращались, были лучше, чем те, кто уезжали «навсегда».
:)

Comments

[rakomatador.livejournal.com]

Память

Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.

Память, ты рукою великанши
Жизнь ведешь, как под уздцы коня,
Ты расскажешь мне о тех, что раньше
В этом теле жили до меня.

Самый первый: некрасив и тонок,
Полюбивший только сумрак рощ,
Лист опавший, колдовской ребенок,
Словом останавливавший дождь.

Дерево да рыжая собака -
Вот кого он взял себе в друзья,
Память, память, ты не сыщешь знака,
Не уверишь мир, что то был я.

И второй... Любил он ветер с юга,
В каждом шуме слышал звоны лир,
Говорил, что жизнь - его подруга,
Коврик под его ногами - мир.

Он совсем не нравится мне, это
Он хотел стать богом и царем,
Он повесил вывеску поэта
Над дверьми в мой молчаливый дом.

Я люблю избранника свободы,
Мореплавателя и стрелка,
Ах, ему так звонко пели воды
И завидовали облака.

Высока была его палатка,
Мулы были резвы и сильны,
Как вино, впивал он воздух сладкий
Белому неведомой страны.

Память, ты слабее год от году,
Тот ли это или кто другой
Променял веселую свободу
На священный долгожданный бой.

Знал он муки голода и жажды,
Сон тревожный, бесконечный путь,
Но святой Георгий тронул дважды
Пулею не тронутую грудь.

Я - угрюмый и упрямый зодчий
Храма, восстающего во мгле,
Я возревновал о славе Отчей,
Как на небесах, и на земле.

Сердце будет пламенем палимо
Вплоть до дня, когда взойдут, ясны,
Стены Нового Иерусалима
На полях моей родной страны.

И тогда повеет ветер странный -
И прольется с неба страшный свет,
Это Млечный Путь расцвел нежданно
Садом ослепительных планет.

Предо мной предстанет, мне неведом,
Путник, скрыв лицо; но все пойму,
Видя льва, стремящегося следом,
И орла, летящего к нему.

Крикну я... но разве кто поможет,
Чтоб моя душа не умерла?
Только змеи сбрасывают кожи,
Мы меняем души, не тела.

[greenfree2002.livejournal.com]

+1 :)