greenfree2002

From the roundtable on Soviet antisemitism:

"How contrasting are the soviet claim that allegedly the Zionist State is an outpost of Western colonialism and imperialism in the Arab world, and contemporary understanding that the State of Israel is an outpost of democracy and modernity in the Middle East."

В последние пару месяцев мне несколько раз доводилось слушать выступления о грядущих проблемах с авторским правом на книги в связи с возможным авторством ИИ. Мол, если ChatGPT напишет книгу или ее часть - чьи будут права, нужно ли указывать участие ИИ, и т.п. Мне кажется, эта дискуссия уходит немного в молоко.

Человек не задает ИИ задачу «написать книгу». Человек задает сюжет, характеры персонажей, продумывает повороты сюжета, и, получив каждую следующую главу, редактирует ее в своем авторском стиле. ИИ в этом случае выполняет ту же работу, которую выполняли литературные афроамериканцы Александра Дюма. И что, кто-то знает имена этих личностей (кроме Огюста Маке)? Оспаривается ли исключительное авторство Дюма? Имеются ли к нему моральные претензии? То же и с ИИ.

Более интересный вопрос может быть не с книгами, а с новостными сайтами. Можно представить себе сайт новостного агентства, где все статьи (включая аналитические) будут создаваться с помощью ChatGPT. И что-то мне кажется, что уровень журналистики в этом случае вырастет в разы. И тут уже никто не преминет указать авторство ИИ - это будет своеобразным знаком качества, объективности, непредвзятости и стопфейковости.

Еще другой аспект - персональные блоги. Способен ли ChatGPT вести блог за человека? Здесь же важен не столько контент, сколько персональный авторский стиль и оригинальные мысли, верно? Чтобы проверить это, я попросил ChatGPT создать вместо меня предыдущий пост, рассказав ему одним предложением про мою реальную встречу с мышью. С первого раза у него получилось совсем патетично, я попросил добавить иронии. То, что получилось со второго раза, я запостил, почти не редактируя. Не потому, что мне понравилось, но эксперимент есть эксперимент.

Не то, чтобы я ожидал, что мои френды напишут “шозафигня?”. Я ожидал, что они так подумают и вежливо промолчат. Но под постом возникло обсуждение по сути, про экологичность и целесообразность мышей в городе. Вот же некоторые люди умеют зрить в корень, невзирая на дурацкий стиль. Думаю, у ChatGPT есть большое будущее в сфере персонального самовыражения. )

Арестович в последний год в своих интервью старается максимально говорить «то, что есть», не приукрашивая. При этом он, как рациональный человек, ищет смыслы и закономерности, а там где их нет - додумывает, создает, сам того не замечая. Все его разговоры про «консенсус большой пятерки игроков», заинтересованность Китая и Индии в восстановлении Украины, положительном влиянии прекращения войны на выборы в США и, как следствие, предсказываемое прекращение огня уже до выборов или максимум до нового года - тому пример. На мой взгляд, это всё конструирование той самой критикуемой им псевдореальности. С тем же успехом можно сказать, что Китай и Индия заинтересованы в инвестициях в восстановление Украины, поэтому чем больше Украина будет разрушена материально и организационно - тем лучше для них; следовательно, война продлится еще не менее года.

Я так не думаю. Мне кажется, что все участники конфликта действуют реактивно, в каждый момент просто реагируя на происходящее. План есть только у Путина, и он известен - «освободить» всю Донецкую и Луганскую области плюс сухопутный коридор в Крым. И война закончится ровно тогда, когда эта цель будет достигнута. Может, до этого нового года, а может до следующего. И закончится не «соглашением о прекращении огня» или «заморозкой по линии столкновения», а заявлением о завершении «СВО» в связи с достижением ее цели. У всех остальных игроков плана нет - они просто реагируют на всплывающие события - реагируют спонтанно, иногда абсурдно, всегда противоречиво.

Так мне кажется. Но возможно, Арестович правее. Посмотрим, осталось недолго: до выборов президента США - пресловутые «две-три недели».

Кто-то из моих френдов на ФБ недавно заметил, что фраза «Платон мне друг, но истина дороже» - манифест высокофункционального аутиста.

И это прямо вдруг открыло мне глаза.
Мне-то всегда казалось, что большинство людей более-менее ощущают, в какой стороне объективность, и только пристрастность искажает их суждения. И чем осознаннее человек, тем больше он с этими искажениями борется, двигаясь в сторону беспристрастности.

(Отступление: говоря об «истине», я имею в виду не Правду, которая у каждого своя, а умение видеть ситуацию с нескольких точек зрения, не называя ни одну из них Истиной и Справедливостью. Не то, чтобы прямо объективный взгляд на ситуацию, но стремление к нему приблизиться).

И если предположить, что нейротипичным людям это вообще не нужно, поскольку явно контрпродуктивно и мешает взаимодействию с ближними, то это многое объясняет. Дело-то не в том, что большинство людей идиоты, не понимающие своей пристрастности и необъективности, а в том, что они нормальные идиоты. И чужое стремление увидеть и понять другую сторону конфликта воспринимается ими как предательство просто потому, что у них нет разницы между «понять» и «принять» другую сторону.

Но мало быть нейроотличным, чтобы начать понимать Иного - нужно еще, чтобы кто-то в детстве подтолкнул тебя в этом направлении, показал его ценность. Со мной это случилось лет в 13, когда в советское еще время мама на прогулке начала рассказывать мне о формировании понятия «врагов народа», о борьбе за власть в первые годы создания СССР и о т.н. «троцкистско-бухаринском заговоре» – в несколько другом ключе, чем рассказывали в советской школе. Не в том смысле, что Троцкий был прав (всем известно, что Троцкий был Лев), а в том, что нужно критически относиться к идеологически формируемым нарративам.

Многие, кому родители рассказывали об ужасах сталинизма, становились диссидентами и оппозиционерами – то есть, принимали другую сторону. Но это, в общем, та же нейротипичность. Как писал Довлатов «- Какой-то он советский… - ??? - Ну антисоветский, какая разница». Чтобы стремиться увидеть правду обеих сторон и не стать на сторону одной из них, нужно, видимо, быть немного аутистом.

Для меня, как путешественника, страны делятся на два типа: те, в которых можно полагаться на маршрут, проложенный гугл-мепсом, и те, где данные, передаваемые транспортной системой гуглу, по какой-либо причине не совпадают с реальностью.

Вчера мне нужно было съездить в Акко, заказать один документ. Гугл-мепс предложило два варианта: жд или автобусами. Поскольку второе по частоте использования в Израиле словосочетание - это «пкаким бадерех» (пробки на дорогах), и поскольку мне ни в коем случае нельзя было опоздать, я выбрал жд, и при этом вышел на полтора часа раньше. Казалось бы, что может пойти не так.

«Не так» началось сразу после посадки в поезд, когда выяснилось, что он идет только до Хайфы. Дальше Хайфы поезда теперь вообще не ходят, потому что, ну вы же понимаете. Госучреждения, бизнесы и автобусный транспорт работают, а поезда - нет. В других странах, когда на каком-то участке поезда временно не ходят, там пускают согласованные по времени дублирующие автобусные маршруты. Но в Израиле автобусы и жд - это два разных частных бизнеса, и дела им друг до друга нет.

Вторая проблема выявилась в Хайфе: оказалось, что от Хайфы и севернее не работает Джипиэс. Потому что, ну вы же понимаете. Гугл-мепс, конечно, может построить вам маршрут из точки А в точку Ж, но что на нем реально происходит, не видит. Более того, для того чтобы понять, где нужно сойти, единственный способ ориентироваться - сравнивать изгибы дороги с изгибами на экране, потому что остановки не объявляются, табло в автобусе показывает только пункт назначения, а считать остановки бессмысленно, - в Израиле автобусы останавливаются на остановках только если это кому-то очень нужно. И если тебе в момент поездки звонят, и ты на минуту оторвался от экрана - ты пропал. Спрашивать у водителя бесполезно - это раньше водитель знал названия всех остановок на своем длинном маршруте, а сейчас хорошо, если он вообще знает куда ехать. Спрашивать у пассажиров «где я, скажите, девушка, где я?» может, как известно, не любой. Всё что остается - выйти из автобуса и всё-таки взять такси.

В целом, на пути туда и обратно из двенадцати фрагментов маршрута гугл-мепс угадал шесть. Особо печально было, когда, решив ехать обратно не через Акко и Хайфу, а напрямик в Раанану междугородним автобусом, который, по указаниям гугл-мепс нужно было словить на окружной трассе, я на эту трассу выбрался. И вот, стою я на окружной, как, гм, последний шлимазл, и не знаю, то ли автобус прошел на 5 минут раньше, то ли опаздывает на 15 минут, то ли вообще не придет. Не будь умнее других, езжай через центры городов, сказала мне судьба голосом кореянки, которая с двумя детьми ждала на этой же остановке автобуса в какую-то местную арабскую деревню. Можно подумать, у меня был выбор.

Это всё был развернутый ответ на вопрос, как мы жили до появления джипиэса и гугла. Так и жили: выходили на полтора часа раньше, приставали с вопросами к каждому водителю и при полной неопределенности брали такси. И ездили в любую точку через райцентр, потому что только на центральной автостанции могли прочитать более-менее соблюдающееся расписание. И большинство израильтян (у которых нет своей машины) живут так и сейчас.

Всё это цена, которую израильтяне платят вы-сами-понимаете за что.

Провел день на конференции по Digital Humanities в Раанане. Конференция, как оказалось, планировалась как международная и на июль, но в связи с политической ситуацией решили перенести на сентябрь. Поскольку ситуация за это время не изменилась, пришлось им ограничиться внутриизраильской. Думаю, я тут единственный участник из-за рубежа. Ощущение удивительное: я никого здесь не знаю, но чувство belonging, (обусловленное, вероятно, тем, что я понимаю культурные коды, а не только язык), очень греет.

Запишу основные запомнившиеся моменты, тезисно и очень коротко. Где прямая речь - это, конечно, мой пересказ.
( Очень коротко, буквально пара страниц )

Читаю академические статьи про жизнь евреев в разных странах Центральной Европы в межвоенный период. Это было время, когда этносы начинали как-то конструировать из себя нации, и евреи старались не отставать от других. Но способы конструирования в разных странах были разные - и это отличный пример увидеть, до какой же степени нация это конструкт.

В Польше и Литве, например, где процесс шел снизу (от меньшинств), основным критерием выбрали язык. Евреем признали всякого, кто говорит на еврейском языке. А поскольку слово «еврейский» на местном языке звучало как «Yidishe», то все, кто говорил на иврите, ладино или другом не-идише лойшен, могли идти лесом. А в Чехии, где процесс шел от государства, было принято решение, что к меньшинству относится любой, кто при переписи идентифицирует себя с этим меньшинством. Поэтому в переписях 1921 и в 1930 годов только примерно половина приверженцев иудаизма «оказались» евреями, а остальные идентифицировали себя как немцы или чехи. С другой стороны, несколько сотен человек, которые никак не относились к еврейскому этносу, тоже записали себя как евреев. И таки-да, почему бы и нет?

Вчера во время прогулки по берегу реки, видел юную пару с пёсиком, которого пытались научить приносить теннисный мяч. Песик не очень понимал, чего от него хотят: когда мяч бросали в его сторону, он радостно его хватал, стараясь опередить хозяина, но когда мяч кидали вбок, он философски провожал его взглядом и продолжал нюхать цветы. И тогда девушка, желая показать ему, что следует делать, бросила мяч и, подзывая песика, сама за мячом побежала. Парень крикнул ей на литовском: а ты-то чего бежишь за мячом? Девушка отшутилась: потому что я идентифицирую себя как собаку.

Обсуждаем всё это вечером с Дарьей за чаем. Интересно, говорю, что уже в 1921-м они осознали (причем не философы, а простые политики), что человек не «является» чем-то, а может выбирать, кем себя ощущать. Но всё-таки в определенных пределах: должны быть какие-то объективные показатели для выбора. Скажем, я могу идентифицировать себя как еврея или как украинца, но не как индейца.
- Но ты можешь идентифицировать себя как белку?
- Интересный вопрос. Если я буду публично идентифицировать себя как индейца, академическое сообщество меня осудит и заканселит. А если я буду открыто идентифицировать себя как белку… то оно меня тоже заканселит…
- … но уже по-другому, - заканчивает Дарья.

Съездили сегодня в Тракай, в основном - чтобы посмотреть птиц на озерах. День выбрали неудачно - суббота, масса народу с детьми и колясками рванули туда же. Птицам это, впрочем, не помеха, а некоторым даже источник дополнительной еды. А нам с Дарьей, конечно, хотелось бы менее антропогенного контекста.

Народ, в основном, осаждал замок, закупал сувениры, катался на плавсредствах и причащался к традиционной караимской культуре, которая тут в полной красе и к услугам туристов. Караимов сюда завез в 14 веке князь Витовт, не иначе как в рамках программы по развитию cultural diversity и сохранению культурного наследия. (Очень прозорливо, кстати, - сейчас это вроде единственное место, где караимский язык еще используют в живой речи). Потомки тех протеже Витовта понастроили караимских кормилен, где любой алчущий может купить караимской еды и сфотографироваться с декорациями, изображающими мужиков и девиц в традиционных караимских платьях, только без головы. Голову положено использовать свою.

Народная любовь к подобным развлечениям - это, конечно, традиционная для 19 века тяга к этнографии, к поиску экзотических племен с их экзотической едой и языком. Нынешние кормильни, похоже, держат действительно местные караимы, а не ушлые бизнесмены (хотя это не взаимоисключающие вещи), поэтому всё честно, никаких обид и этой, как ее, культурной аппроприации. Все довольны, пипл хавает, причем в буквальном смысле.

И я вот думаю, если эта в широком смысле слова шароварщина так хорошо заходит, то может быть нужно пересмотреть принцип построения этнографических музеев? Может быть, основой любого такого музея должен быть трактиръ, где персонал в костюмах эпохи будет кормить и поить посетителей, а музыканты будут играть им музыку эпохи на народных инструментах? А вокруг трактира будет строиться вся экспозиция (до которой девять десятых посетителей не дойдет, ну и не надо, целее будет). И тогда популярность музеев возрастет на два порядка, и они станут, наконец, генерировать прибыль державе. По-моему, богатая идея, сплошной профит.

Пару дней назад, гуляя по Риге, мы попали на съемки очередного фрагмента из сериала Sisi о жизни австрийской императрицы Элизабет. На историческом здании театра были вывешены афиши старых спектаклей, дамы и джентльмены в костюмах эпохи прогуливались - пешком и верхом - по площади перед театром и в окрестных улочках. Забавно было наблюдать контраст между актерами в старинных платьях и участниками съемочной группы, поправлявшими им шляпы и прически в перерывах между съемками.

Банальностью является выражать желание пожить в другой, более упорядоченной эпохе. Не меньшей банальностью уже являются и доводы, что в другом веке мы не продержались бы и недели. Правда в том, что мы не продержались бы и недели, попав без денег в любую другую культуру и в наше время. Даже если попадем, скажем, в развитое австралийское общество, язык которого мы понимаем (по крайней мере, на письме). Тем более - если в центральноафриканское.

В книгах и фильмах развита тема именно перемещения во времени. С одной стороны, для того, чтобы сравнить тот прогресс, которого мы достигли, с неразвитостью темного прошлого. С другой стороны, иногда - чтобы подвергнуть критике современного человека, неспособного выжить без центрального отопления и медицинского страхования. Но чтобы всё это продемонстрировать, перемещение во времени не нужно: достаточно перемещения в культуре.

Темное прошлое существует на этой земле и в наше время. Романы о перемещениях в него, почему-то, относится не к области фентези, а к области социальной критики. Хотя единственная разница, по-моему, в том, что люди в темном настоящем не ходят в красивых платьях с кринолином и во фраках с платочком в нагрудном кармане. Темное настоящее некинематографично. Попросту говоря, оно не очень хорошо продается.

Послушал сегодня на университетской конференции доклад про Эстер Лурье, еврейскую художницу, попавшую в гетто Каунаса. На второй минуте заинтересовался, где она родилась, заглянул в Википедию и заодно быстренько просмотрел всю статью. В оставшиеся 15 минут доклада лектор озвучивал ровно то, что я прочитал.

И это вовсе не потому, что выступающий, довольно серьезный американский профессор, готовил доклад по Википедии. Я уверен, он прочитал массу литературы про Лурье, пересмотрел все альбомы ее рисунков и знает ее судьбу до мелочей. Но доклад на конференции - это такой формат, что неизбежно рассказываешь лишь самое основное, - а это именно то, что уже и так есть в Вики.

Поэтому, сейчас выглядят очень странно академические доклады, посвященные одному человеку или предмету. Еще и потому странно, что такие доклады выходят чисто описательными, - из них не следует никаких выводов. Нужно рассматривать соотношения явлений, взаимовлияния людей, а еще лучше - нарративы, бытующие про такие соотношения. И всегда держать в голове ключевой вопрос любого доклада или исследования - «So what?».